Задумчиво

А вот кто бы мне сказал, где найти Николауса фон Ерошина на хохдойче... А то перспектива переводить со средневерхненемецкого даже при помощи Пфайффера меня вгоняет в оторопь. 

А без Ерошина интересной истории не написать.

Борьба между христианством и магометанством-3 Окончание.

План наступления на Палестину не был утопией. Запад получил в результате великой церковной реформы глубокий религиозный импульс, он находился, так сказать, в располагающей к действию и энтузиазму "юности" и имел в лице расцветающего рыцарства мощную военную силу из высококачественных первостатейных воинов. В то же время греческая империя получила передышку под управлением умелого солдатского императора. В Малой Азии и Армении, наконец, число христиан было все еще велико и, следовательно, имелись виды на поддержку ими операций. С противостоящей стороны, напротив, Ислам вошел в один из периодически повторяющихся периодов депрессии, связанный с распадом мощной державы сельджуков на ряд враждующих друг с другом султанатов.

Поэтому не была утопической надежда, что объединенным силам христианского мира удастся вернуть назад Малую Азию и Армению и с их рубежей нанести удар до границ Египта и Евфрата. О допустимости такого предприятия, которое - при поверхностном взгляде - означало агрессивную войну, Урбан не говорил ничего определенного. Но он сам и весь Запад явно прониклись идеей: нам нужно, и прямо сейчас, приготовиться к контрудару по врагу, который неутомимо нападал на нас и сделает это снова, как только сможет.

С контратакой нельзя было медлить, пользуясь временной готовностью греков, на продолжительность которой никто не мог рассчитывать, и, конечно, хорошо известной европейцам текущей слабостью противника. Некоторые современные авторы считают план агрессивной войны нравственно сомнительным, если не предосудительным. Но была ли это агрессия в полном смысле?

Безнравственным можно считать, к примеру, когда человек нападает на мирных сограждан и наносит им серьезный ущерб. Но если человек получает удобный случай нанести удар другому, который дал ему повод для прямой ненависти частым причинением тяжелого ущерба, то остается только сказать: человек поступает полностью разумно, чтобы обеспечить наконец себе спокойствие. Но именно в этом положении находилось христианство относительно мусульманства. Ненависть к христианству была внушена приверженцам ислама словами их пророка, что распространение веры мечом само по себе весьма достойное дело. Поскольку они воспринимали эти слова очень серьезно, христианство должно было чувствовать себя ужасно в течение 450 лет.

Простая, но великая идея Урбана была, к сожалению, реализована только наполовину. Империя осталась в стороне, "Но крестовый поход был почти обязательным долгом императора, если он хотел оправдать свои претензии на то, чтобы быть главой Запада". Предприятию поэтому не хватало с самого начала единого руководства. Далее в решающие моменты отказывали греки. Они не могли преодолеть свою неприязнь к европейцам, а их территориальные претензии были неоправданны, что оборачивалось соответствующими ответными действиями Запада. Это вскоре привело к взаимным обидам, которые обернулись тем, что греки в первой большой войне остались почти бездеятельны. Русские, наконец, отказалась от участия в крестовом походе с самого начала. Несмотря на все это, крестовые походы обернулись грандиозным предприятием, сподвигающим Запад как со стороны его низов, так и со стороны его элиты на протяжении двух столетий очаровываться Востоком, несмотря на огромные лишения и жертвы.