Светская литература Тевтонского Ордена.
Sep. 9th, 2014 09:05 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bigbeast_kdСветская литература Ордена почти целиком состоит из исторических сочинений, преимущественно по истории Ордена. Светские развлечения - особенно бурно расцветший миннезанг - были запрещены орденским братьям. Лишь несколько кратких сообщений по орденской истории восходят к 13-ому столетию. Между 1320 и 1340 годами располагается период неожиданного расцвета прусской историографии. На 2 или 3 десятилетия позже примеру прусских летописцев последовали 2 ливонских брата ордена. На переходе от 14 к 15-ому веку в Пруссии снова возникли 2 замечательные работы. Катастрофа Грюнвальда, кажется, уничтожила желание писать исторические труды, так как лишь по истечении десятилетий мы снова узнаем о таковых.
Прусско-ливонские орденские хронисты, естественно, занимались практически исключительно историей Ордена в этих странах. Только между прочим они сообщают об основании Ордена, об истории же других баллей мы от них совершенно ничего не узнаем. В последних, кажется, отсутствовала не только историография, но и анналистика, то есть текущая фиксация важных событий.
Первые работы были, как уже упомянуто, краткими историческими сообщениями. Они были опубликованы под заглавиями: „Narratio de Primordiis Ordinis Teutonici", то есть - Сообщение о началах Тевтонского Ордена; „сообщение Германа фон Зальца о завоевании Пруссии" и „сообщение Хартманна фон Хельдрунген о принятии меченосцев в Тевтонский Орден". Эти 3 сообщения дошли до нас в латинской прозе. Однако логично будет заключить из построения предложений, из различных замен и из остатков рифмы, что первоначальная их редакция была в латинских стихах. Авторы 3 сообщений оказываются настолько хорошо проинформированы о событиях, что должны быть их очевидцами, если не прямыми участниками.
„Narratio de Primordiis Ordinis Teutonici" существует ныне лишь в одном кодексе орденских правил в Ватиканской библиотеке. Однако Дуйсбург знал и использовал это произведение. В качестве автора первоначальной редакции можно предположить орденского священника. Дошедший до нас прозаический пересказ сделан неизвестным в 14-ом веке. Сообщение весьма подробно описывает основание Тевтонского Ордена и возведение его в ранг рыцарского ордена. К сожалению, оно этим и ограничивается. Автор, наверное, мог бы многое поведать о раннем периоде Ордена.
Сообщение Германа фон Зальца о завоевании Пруссии, пожалуй, не принадлежит руке самого Великого Магистра, но, вероятно, вдохновлялось им. Автор знает о таких вещах, которые могли быть известны только высокопоставленному лицу Ордена. Прозаическая переработка производилась позднее.
Сообщение Хартманна фон Хельдрунгена о принятии меченосцев в Тевтонский Орден снова расписывает события так, что оно может исходить только от одного из немногих посвященных. Автор также часто использует прямую речь, например: „Брат Хартманн, если этого не случится, этого не случится никогда".
Дуйсбург и Старшая Оливская хроника неоднократно приводят сообщения, которые можно объяснить только использованием общего источника. Поэтому полагают, что около 1300 в Пруссии была написана утерянная позднее хроника.
При Великих магистрах Вернере фон Орсельне и Лютере Брауншвейгском (1324-1335) внезапно появляются 2 великих прусских летописца: Петр фон Дуйсбург и Николай фон Ерошин. Петр Дуйсбургский, старший из них двоих, происходит, судя по имени, из Западной Германии. Он был священником Ордена в Кенигсберге. Простой монах или каноник, - точно не известно. Дуйсбург довел „Хронику земли Прусской" до 1326 года, но сам же продолжил ее до 1330. Предположительно, Дуйсбург написал свое произведение по заказу Великого магистра, чтобы обеспечить братьев учебником истории Ордена.
Таковым оно, во всяком случае, стало, даже если Дуйсбург написал его совершенно частным порядком.
Для Дуйсбурга Тевтонский Орден - это учреждение господне, подготовленное и предреченное в людях и событиях Ветхого Завета, при верности своему долгу защищаемое свыше, наказываемое при неверности. Одежда, знаки и оружие братьев ордена с точки зрения Дуйсбуга также предуготованы в Писании и наделены мистическим значением и силой. Стиль также соответствует этой точке зрения: никакого пафоса, но большей частью убедительная серьезность.
Дуйсбург располагал хорошими источниками: более древние летописные записи, документы из архивов Ордена, знаменитые компиляции всемирной истории и истории церкви доминиканцев Мартина Опавского и Варфоломея и так далее.
Произведение Дуйсбурга представляет нечто гораздо более обширное, чем можно вывести из заглавия. Начало книги содержит извлеченное из Narratio, но значительно сокращенное сообщение об основании Ордена и его возведении в рыцарские ордена. Затем следует догматическое обоснование идеалов рыцарского ордена в уже показанном выше смысле. Далее, Хроника земли Прусской, - это не простая хроника и еще меньше анналистическое произведение. Дуйсбург обращается к описанию страны и людей, религии и обычаев древних пруссов довольно подробно и часто вставляет важные сообщения, касающиеся Литвы и Ливонии. О других орденских баллеях, однако, он ничего не сообщает. Также он не обращает особого внимания на великую, уже начавшуюся тогда культурную работу в Пруссии. Недостатком является и то, что Дуйсбург видит во всех друзьях ордена богобоязненных, а во врагах - злонамеренных людей, противников Бога с его точки зрения.
Все же хроника Дуйсбурга - это монументальное произведение и ценнейший источник по истории Пруссии и Ордена в Пруссии. Нельзя согласиться с более ранними критиками, которые крайне резко упрекают Дуйсбурга в односторонности и узости кругозора. Кругозор его, скорее, очень широк, так как страна и люди, религия и обычаи освещаются подробно, как уже говорилось. Он стоит тем самым много выше высоко оцененных всеми критиками Генриха Латвийского и Виганда Марбургского. Односторонность точки зрения Дуйсбурга несомненна, но ее ненамного больше, чем у многих историков вплоть до современности.
Оригинал хроники Дуйсбурга считается пропавшим без вести. Позднейшее копирование велось с ошибками. Таким образом датировки Великих магистров перепутывались и 2 главы по ошибке повторялись в других местах. По этим ошибочным копиям также была произведена публикация в SS RR Pr V.
Латинская хроника Дуйсбурга не в полной мере отвечала потребностям Ордена. Поэтому Великий магистр поручил Николаю фон Ерошину переложить все произведение в немецких стихах.
Ерошин был священником ордена и членом конвента Кенигсберга, поэтому с Дуйсбургом, наверное, был знаком лично, о происхождении же поэта ничего достоверного не известно. Он привлек внимание Великого магистра стихотворением о святом Адальберте. При обработке Дуйсбурга Ерошин практически застрял. В качестве причины он указывает: „Злыми животными, которые порвали одежды Иосифа" (то есть братьями, ссылка на историю Иосифа и его братьев – прим.мое) было уничтожено „квинтернов более четырех", которые были уже закончены. Эта злая выходка недоброжелателей настолько лишила Ерошина воли к работе, что потребовался строгий приказ Великого магистра, чтобы снова пустить ее в ход. В „Kronike von Pruzinlant" Ерошина содержится 30 000 стихотворных строк. Поэт не довольствовался голым переводом первоисточника, но широко дорабатывал некоторые части собственными добавлениями для большей поэтической выразительности, которая дышит духом Вольфрама фон Эшенбаха.
Сила языка, склонность образовывать новые слова, делают произведение Ерошина как золотой жилой для историка, так и образцом высокой поэтического мастерства.
Для иллюстрции приведем 2 отрывка в дословном изложении:
„Darum ich armer schrie
An dich suze Marie
O mutir dich mir bie
Und hülfe mir gezwie
Als ich dir wol getruwe
O vollemunt der truwe
Uf dinen dinst ich buwe
Ich weiz dich so getruwe
Daz ich gar bin zwifils an
Dunmuzis mir bigestan
La sen joch tarst du mich vorlan
Der trotz in hoffen ist getan
Du milde kunniginne
Nu bis mir leiterinne
Want dir zu lobis minne
Diss buchis ich beginne."
„Sie westin nicht was annevan
Sundir san einander an .
In hermilichin blicke
Davon ouch schric zu schricke
Sich eime von dem andrin bot
Want ire antlitz di e rot
Vollic schinen unde clar
Nu vorfallen und ertwar
Warn von grozim mangele."
Второй отрывок изображает ужас орденских братьев, когда они, возвращаясь из Литвы истощенными, нашли место условленное для провианта пустым. Необходимо обратить внимание на то, что Ерошин, как и большинство средневековых поэтов. рассчитан на медленную торжественную декламацию.
В Кенигсберге возникло и третье историческое произведение, именуемое Epitome gestorum Prussiae (Эпитома прусских деяний). Оно в анналистической форме изображает события до 1338. Извлечение написано соборным каноником Конрадом.
В то же время возникла и малая прусская рифмованная хроника. Она сообщает о происшествиях очень кратко. Так как сохранились только 2 маленькие части, а именно о годах 1257-1260 и 1330-1337, историческая и поэтическая ценность произведения не подлежит обсуждению. Автор не известен.
Орденская историография в Ливонии установилась позже, чем в Пруссии, и значительно отставала от нее. В качестве хронистов мы знаем только Варфоломея Хонеке и Германа Вартеберге – оба орденские братья.
Бартоломеус Хонеке из Оснабрюка, священник ордена, продолжил Ливонскую рифмованную хронику от 1291 до 1378. Работа известна нам только в прозаическом пересказе.
Герман Вартеберге был капелланом Ливонского ландмейстера. Более о его личности мы ничего не знаем. Вартеберге кратко обращается к основанию Ордена и ранней истории немцев Ливонии, затем описывает орденский период до 1348. Он использовал более древние хроники, конечно, не лучшие, как можно заключить из многих ошибок. Где он пишет на основе собственных знаний, он очень добросовестен. Вартеберге - объективнейший летописец, его произведение ничем не выдает, что он был священником.
В Пруссии Дуйсбург и Ерошин нашли умелых, хоть и совсем не равноценных наследников, в лице Посильге и Виганда фон Марбурга.
Посильге, правильно Йоханнес де Пузилия, у Грюнау называемый неправильно „фон Линденблатт", происходил из Пруссии, был в 1377 священником в Эйлау, затем оффициалом в Помезании. Орден часто доверял ему важные дипломатические миссии. То, что Посильге был в духовном плане выдающимся человеком, сказывается и во всей его хронике: автор со знанием дела касается самых различных вопросов теологического, военного или экономического характера. Его хроника охватывает период с 1361 по 1405; позднее она продолжена до 1420.
Виганд Марбургский был не членом ордена, а светским рыцарем. Он прибыл в Пруссию, видимо, для участия в крестовом походе и остался там в роли военного герольда Великого магистра Конрада фон Валленрода. Виганд обращается к событиям с 1293 по 1394 в 25 000 стихотворных строках, о поэтическом мастерстве которых не в состоянии дать достаточного представления незначительные остатки работы, хранящиеся в Венском архиве Тевтонского Ордена. Однако, для историка культуры она - настоящая золотая жила, так как воинственные и роскошные рыцарские церемонии изображаются мастерски. К остальному у Виганда нет интереса. Причислять его к великим средневековым историкам, как это иногда происходит, поэтому неуместно.
Хроника Виганда погибла. Мы знаем ее только из перевода Яна Длугоша. Он хвалится, что сделал работу за 21 день. Это кажется соответствующим истине, так как перевод кишит ошибочными данными и искаженными взглядами.
К орденской литературе Пруссии надо отнести также „Buch der Bündth-Ertznei", написанную братом ордена Генрихом Пфольшпрундтом. Он обращается преимущественно к боевым ранениям и к лагерным болезням. Автор показывает себя опытным и умным природным целителем.
Прусским братьям ордена кроме того приписываются: Старшая гохмейстерская хроника, Historia brevis Magistrorum и Замехльшская хроника.
Старшая гохмейстерская хроника простирается до 1467 года. Она кажется широко распространенной в Пруссии. В распоряжении у автора находились важные документы ордена и не только. Поэтому, вообще, полагают, что он был братом ордена.
Так называемая Замехльшская хроника первоначально доходила до 1390. Она продолжена позднее до 1470. Первая часть - это только выписка из Ерошина, вторая часть, напротив, независимая работа и хорошее дополнение к Посильге и Виганду.
Historia brevis Magistrorum описывает совершенно сухо, но очень надежно события до 15-ого века.
Из других орденских баллей нам почти не известно каких-либо исторических произведений. Не было там вообще ничего создано, погибло ли все или мы можем, как в Пруссии, надеяться на счастливые находки, невозможно сказать.
Только так называемый «спор при Лаупене» мог бы быть написан братом ордена. Он описывает борьбу, посредством которой город Берн добился военной мощи и выставляет при этом священника Дибольда Базельвинда главным героем. Это факт, что Базельвинд сыграл в возвышении Берна главную роль и в битве предшествовал Бернскому ополчению с дароносицей - конечно, не очень соответствующим нашим литургическим воззрениям образом.
Так как в этой работе были упомянуты другие прусские и ливонские историки, необходимо очень коротко обратиться к ним; однако, указав еще раз на то, что речь не идет, строго говоря, о литературе ордена.
Для истории Пруссии имеют значение, прежде всего, хроники Оливы и Annalista Thorunensis.
Оливская хроника написана монахами расположенного около Гданьска монастыря цистерцианцев Олива, в рукописи трех различных авторов. Назвали их старшей, средней и младшей Оливскими хрониками. Самая важная часть - это старшая хроника. Она - источник по ранней истории Поммерелии и в то же время хорошее дополнение к Дуйсбургу.
Annalista Thorunensis - это очень надежное летописное произведение, написанное миноритами в Торне в 15-ом веке.
В конце 15-ого века в Пруссии появилась историография, которая охватывала как можно более обширный круг произведений и сенсаций. Без критики принимались сказки, для красоты прямо добавлялись выдумки. Самые известные представители этого направления - это Штенцель Борнбах, Стелла Эразмус и пользующийся дурной славой в качестве историка Симон фон Грюнау. Вайссель и Харткнох, желающие писать, пожалуй, как настоящие историки, еще не были в состоянии отделить себя от вышеупомянутых.
Для истории Ливонии самое большое значение имеют Генрих Латвийский и Ливонская рифмованная хроника.
Генрих Латвийский прибыл в Ливонию в 1203, стал в 1208 священником, часто был спутником епископа Альберта фон Апельдерна. Он стал в 1226 священником Зонтаганы и жил в качестве такового еще в 1259 году. „Генрих Латвийский" - это источник по ранней истории Ливонии. Его хроника добросовестное, но все же, только сухое изображение событий. Она предлагает нам меньше материала, чем Дуйсбург для Пруссии.
Ливонская рифмованная хроника написана Дитлейбом Альнпекe. Первая часть основана на Генрихе Латвийском, вторая, простирающаяся до 1291, - это хорошая независимая работа. Брат Тевтонского ордена Варфоломей Хонеке продолжил далее эту рифмованную хронику и довел ее до 12 000 стихотворных строк. Кем был Альнпеке, совершенно неизвестно. Одни считают его братом Тевтонского ордена, другие монахом или светским рыцарем, третьи опять-таки сомневаются, был ли он немцем или датчанином.
Прусско-ливонские орденские хронисты, естественно, занимались практически исключительно историей Ордена в этих странах. Только между прочим они сообщают об основании Ордена, об истории же других баллей мы от них совершенно ничего не узнаем. В последних, кажется, отсутствовала не только историография, но и анналистика, то есть текущая фиксация важных событий.
Первые работы были, как уже упомянуто, краткими историческими сообщениями. Они были опубликованы под заглавиями: „Narratio de Primordiis Ordinis Teutonici", то есть - Сообщение о началах Тевтонского Ордена; „сообщение Германа фон Зальца о завоевании Пруссии" и „сообщение Хартманна фон Хельдрунген о принятии меченосцев в Тевтонский Орден". Эти 3 сообщения дошли до нас в латинской прозе. Однако логично будет заключить из построения предложений, из различных замен и из остатков рифмы, что первоначальная их редакция была в латинских стихах. Авторы 3 сообщений оказываются настолько хорошо проинформированы о событиях, что должны быть их очевидцами, если не прямыми участниками.
„Narratio de Primordiis Ordinis Teutonici" существует ныне лишь в одном кодексе орденских правил в Ватиканской библиотеке. Однако Дуйсбург знал и использовал это произведение. В качестве автора первоначальной редакции можно предположить орденского священника. Дошедший до нас прозаический пересказ сделан неизвестным в 14-ом веке. Сообщение весьма подробно описывает основание Тевтонского Ордена и возведение его в ранг рыцарского ордена. К сожалению, оно этим и ограничивается. Автор, наверное, мог бы многое поведать о раннем периоде Ордена.
Сообщение Германа фон Зальца о завоевании Пруссии, пожалуй, не принадлежит руке самого Великого Магистра, но, вероятно, вдохновлялось им. Автор знает о таких вещах, которые могли быть известны только высокопоставленному лицу Ордена. Прозаическая переработка производилась позднее.
Сообщение Хартманна фон Хельдрунгена о принятии меченосцев в Тевтонский Орден снова расписывает события так, что оно может исходить только от одного из немногих посвященных. Автор также часто использует прямую речь, например: „Брат Хартманн, если этого не случится, этого не случится никогда".
Дуйсбург и Старшая Оливская хроника неоднократно приводят сообщения, которые можно объяснить только использованием общего источника. Поэтому полагают, что около 1300 в Пруссии была написана утерянная позднее хроника.
При Великих магистрах Вернере фон Орсельне и Лютере Брауншвейгском (1324-1335) внезапно появляются 2 великих прусских летописца: Петр фон Дуйсбург и Николай фон Ерошин. Петр Дуйсбургский, старший из них двоих, происходит, судя по имени, из Западной Германии. Он был священником Ордена в Кенигсберге. Простой монах или каноник, - точно не известно. Дуйсбург довел „Хронику земли Прусской" до 1326 года, но сам же продолжил ее до 1330. Предположительно, Дуйсбург написал свое произведение по заказу Великого магистра, чтобы обеспечить братьев учебником истории Ордена.
Таковым оно, во всяком случае, стало, даже если Дуйсбург написал его совершенно частным порядком.
Для Дуйсбурга Тевтонский Орден - это учреждение господне, подготовленное и предреченное в людях и событиях Ветхого Завета, при верности своему долгу защищаемое свыше, наказываемое при неверности. Одежда, знаки и оружие братьев ордена с точки зрения Дуйсбуга также предуготованы в Писании и наделены мистическим значением и силой. Стиль также соответствует этой точке зрения: никакого пафоса, но большей частью убедительная серьезность.
Дуйсбург располагал хорошими источниками: более древние летописные записи, документы из архивов Ордена, знаменитые компиляции всемирной истории и истории церкви доминиканцев Мартина Опавского и Варфоломея и так далее.
Произведение Дуйсбурга представляет нечто гораздо более обширное, чем можно вывести из заглавия. Начало книги содержит извлеченное из Narratio, но значительно сокращенное сообщение об основании Ордена и его возведении в рыцарские ордена. Затем следует догматическое обоснование идеалов рыцарского ордена в уже показанном выше смысле. Далее, Хроника земли Прусской, - это не простая хроника и еще меньше анналистическое произведение. Дуйсбург обращается к описанию страны и людей, религии и обычаев древних пруссов довольно подробно и часто вставляет важные сообщения, касающиеся Литвы и Ливонии. О других орденских баллеях, однако, он ничего не сообщает. Также он не обращает особого внимания на великую, уже начавшуюся тогда культурную работу в Пруссии. Недостатком является и то, что Дуйсбург видит во всех друзьях ордена богобоязненных, а во врагах - злонамеренных людей, противников Бога с его точки зрения.
Все же хроника Дуйсбурга - это монументальное произведение и ценнейший источник по истории Пруссии и Ордена в Пруссии. Нельзя согласиться с более ранними критиками, которые крайне резко упрекают Дуйсбурга в односторонности и узости кругозора. Кругозор его, скорее, очень широк, так как страна и люди, религия и обычаи освещаются подробно, как уже говорилось. Он стоит тем самым много выше высоко оцененных всеми критиками Генриха Латвийского и Виганда Марбургского. Односторонность точки зрения Дуйсбурга несомненна, но ее ненамного больше, чем у многих историков вплоть до современности.
Оригинал хроники Дуйсбурга считается пропавшим без вести. Позднейшее копирование велось с ошибками. Таким образом датировки Великих магистров перепутывались и 2 главы по ошибке повторялись в других местах. По этим ошибочным копиям также была произведена публикация в SS RR Pr V.
Латинская хроника Дуйсбурга не в полной мере отвечала потребностям Ордена. Поэтому Великий магистр поручил Николаю фон Ерошину переложить все произведение в немецких стихах.
Ерошин был священником ордена и членом конвента Кенигсберга, поэтому с Дуйсбургом, наверное, был знаком лично, о происхождении же поэта ничего достоверного не известно. Он привлек внимание Великого магистра стихотворением о святом Адальберте. При обработке Дуйсбурга Ерошин практически застрял. В качестве причины он указывает: „Злыми животными, которые порвали одежды Иосифа" (то есть братьями, ссылка на историю Иосифа и его братьев – прим.мое) было уничтожено „квинтернов более четырех", которые были уже закончены. Эта злая выходка недоброжелателей настолько лишила Ерошина воли к работе, что потребовался строгий приказ Великого магистра, чтобы снова пустить ее в ход. В „Kronike von Pruzinlant" Ерошина содержится 30 000 стихотворных строк. Поэт не довольствовался голым переводом первоисточника, но широко дорабатывал некоторые части собственными добавлениями для большей поэтической выразительности, которая дышит духом Вольфрама фон Эшенбаха.
Сила языка, склонность образовывать новые слова, делают произведение Ерошина как золотой жилой для историка, так и образцом высокой поэтического мастерства.
Для иллюстрции приведем 2 отрывка в дословном изложении:
„Darum ich armer schrie
An dich suze Marie
O mutir dich mir bie
Und hülfe mir gezwie
Als ich dir wol getruwe
O vollemunt der truwe
Uf dinen dinst ich buwe
Ich weiz dich so getruwe
Daz ich gar bin zwifils an
Dunmuzis mir bigestan
La sen joch tarst du mich vorlan
Der trotz in hoffen ist getan
Du milde kunniginne
Nu bis mir leiterinne
Want dir zu lobis minne
Diss buchis ich beginne."
„Sie westin nicht was annevan
Sundir san einander an .
In hermilichin blicke
Davon ouch schric zu schricke
Sich eime von dem andrin bot
Want ire antlitz di e rot
Vollic schinen unde clar
Nu vorfallen und ertwar
Warn von grozim mangele."
Второй отрывок изображает ужас орденских братьев, когда они, возвращаясь из Литвы истощенными, нашли место условленное для провианта пустым. Необходимо обратить внимание на то, что Ерошин, как и большинство средневековых поэтов. рассчитан на медленную торжественную декламацию.
В Кенигсберге возникло и третье историческое произведение, именуемое Epitome gestorum Prussiae (Эпитома прусских деяний). Оно в анналистической форме изображает события до 1338. Извлечение написано соборным каноником Конрадом.
В то же время возникла и малая прусская рифмованная хроника. Она сообщает о происшествиях очень кратко. Так как сохранились только 2 маленькие части, а именно о годах 1257-1260 и 1330-1337, историческая и поэтическая ценность произведения не подлежит обсуждению. Автор не известен.
Орденская историография в Ливонии установилась позже, чем в Пруссии, и значительно отставала от нее. В качестве хронистов мы знаем только Варфоломея Хонеке и Германа Вартеберге – оба орденские братья.
Бартоломеус Хонеке из Оснабрюка, священник ордена, продолжил Ливонскую рифмованную хронику от 1291 до 1378. Работа известна нам только в прозаическом пересказе.
Герман Вартеберге был капелланом Ливонского ландмейстера. Более о его личности мы ничего не знаем. Вартеберге кратко обращается к основанию Ордена и ранней истории немцев Ливонии, затем описывает орденский период до 1348. Он использовал более древние хроники, конечно, не лучшие, как можно заключить из многих ошибок. Где он пишет на основе собственных знаний, он очень добросовестен. Вартеберге - объективнейший летописец, его произведение ничем не выдает, что он был священником.
В Пруссии Дуйсбург и Ерошин нашли умелых, хоть и совсем не равноценных наследников, в лице Посильге и Виганда фон Марбурга.
Посильге, правильно Йоханнес де Пузилия, у Грюнау называемый неправильно „фон Линденблатт", происходил из Пруссии, был в 1377 священником в Эйлау, затем оффициалом в Помезании. Орден часто доверял ему важные дипломатические миссии. То, что Посильге был в духовном плане выдающимся человеком, сказывается и во всей его хронике: автор со знанием дела касается самых различных вопросов теологического, военного или экономического характера. Его хроника охватывает период с 1361 по 1405; позднее она продолжена до 1420.
Виганд Марбургский был не членом ордена, а светским рыцарем. Он прибыл в Пруссию, видимо, для участия в крестовом походе и остался там в роли военного герольда Великого магистра Конрада фон Валленрода. Виганд обращается к событиям с 1293 по 1394 в 25 000 стихотворных строках, о поэтическом мастерстве которых не в состоянии дать достаточного представления незначительные остатки работы, хранящиеся в Венском архиве Тевтонского Ордена. Однако, для историка культуры она - настоящая золотая жила, так как воинственные и роскошные рыцарские церемонии изображаются мастерски. К остальному у Виганда нет интереса. Причислять его к великим средневековым историкам, как это иногда происходит, поэтому неуместно.
Хроника Виганда погибла. Мы знаем ее только из перевода Яна Длугоша. Он хвалится, что сделал работу за 21 день. Это кажется соответствующим истине, так как перевод кишит ошибочными данными и искаженными взглядами.
К орденской литературе Пруссии надо отнести также „Buch der Bündth-Ertznei", написанную братом ордена Генрихом Пфольшпрундтом. Он обращается преимущественно к боевым ранениям и к лагерным болезням. Автор показывает себя опытным и умным природным целителем.
Прусским братьям ордена кроме того приписываются: Старшая гохмейстерская хроника, Historia brevis Magistrorum и Замехльшская хроника.
Старшая гохмейстерская хроника простирается до 1467 года. Она кажется широко распространенной в Пруссии. В распоряжении у автора находились важные документы ордена и не только. Поэтому, вообще, полагают, что он был братом ордена.
Так называемая Замехльшская хроника первоначально доходила до 1390. Она продолжена позднее до 1470. Первая часть - это только выписка из Ерошина, вторая часть, напротив, независимая работа и хорошее дополнение к Посильге и Виганду.
Historia brevis Magistrorum описывает совершенно сухо, но очень надежно события до 15-ого века.
Из других орденских баллей нам почти не известно каких-либо исторических произведений. Не было там вообще ничего создано, погибло ли все или мы можем, как в Пруссии, надеяться на счастливые находки, невозможно сказать.
Только так называемый «спор при Лаупене» мог бы быть написан братом ордена. Он описывает борьбу, посредством которой город Берн добился военной мощи и выставляет при этом священника Дибольда Базельвинда главным героем. Это факт, что Базельвинд сыграл в возвышении Берна главную роль и в битве предшествовал Бернскому ополчению с дароносицей - конечно, не очень соответствующим нашим литургическим воззрениям образом.
Так как в этой работе были упомянуты другие прусские и ливонские историки, необходимо очень коротко обратиться к ним; однако, указав еще раз на то, что речь не идет, строго говоря, о литературе ордена.
Для истории Пруссии имеют значение, прежде всего, хроники Оливы и Annalista Thorunensis.
Оливская хроника написана монахами расположенного около Гданьска монастыря цистерцианцев Олива, в рукописи трех различных авторов. Назвали их старшей, средней и младшей Оливскими хрониками. Самая важная часть - это старшая хроника. Она - источник по ранней истории Поммерелии и в то же время хорошее дополнение к Дуйсбургу.
Annalista Thorunensis - это очень надежное летописное произведение, написанное миноритами в Торне в 15-ом веке.
В конце 15-ого века в Пруссии появилась историография, которая охватывала как можно более обширный круг произведений и сенсаций. Без критики принимались сказки, для красоты прямо добавлялись выдумки. Самые известные представители этого направления - это Штенцель Борнбах, Стелла Эразмус и пользующийся дурной славой в качестве историка Симон фон Грюнау. Вайссель и Харткнох, желающие писать, пожалуй, как настоящие историки, еще не были в состоянии отделить себя от вышеупомянутых.
Для истории Ливонии самое большое значение имеют Генрих Латвийский и Ливонская рифмованная хроника.
Генрих Латвийский прибыл в Ливонию в 1203, стал в 1208 священником, часто был спутником епископа Альберта фон Апельдерна. Он стал в 1226 священником Зонтаганы и жил в качестве такового еще в 1259 году. „Генрих Латвийский" - это источник по ранней истории Ливонии. Его хроника добросовестное, но все же, только сухое изображение событий. Она предлагает нам меньше материала, чем Дуйсбург для Пруссии.
Ливонская рифмованная хроника написана Дитлейбом Альнпекe. Первая часть основана на Генрихе Латвийском, вторая, простирающаяся до 1291, - это хорошая независимая работа. Брат Тевтонского ордена Варфоломей Хонеке продолжил далее эту рифмованную хронику и довел ее до 12 000 стихотворных строк. Кем был Альнпеке, совершенно неизвестно. Одни считают его братом Тевтонского ордена, другие монахом или светским рыцарем, третьи опять-таки сомневаются, был ли он немцем или датчанином.
