bigbeast_kd (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
bigbeast_kd) wrote2012-11-13 10:53 pm
bigbeast_kd) wrote2012-11-13 10:53 pm
Entry tags:
Религия балтов-3.
Уход vėlė (веле) не означает прекращения физических связей мертвого с живущими. Помимо vėlė, которая сопоставима греческой душе - psyche, у человека есть siela (сьела), соотносящаяся с римской душой - anima или греческим духом - pneuma, обозначающая жизненную силу, которая не уходила от земли. Она перевоплощалась в деревьях, цветах, животных, птицах. Она покидала тело как дыхание, пар, и немедленно находила обитель в растениях, животных или птицах. Иногда она выходит изо рта непосредственно в форме бабочки, пчелы, мыши, жабы, змеи, или прорастает изо рта юной девушки в форме лилии. Наиболее часто, однако, она перевоплощается в деревьях: мужской дух - в дубах, березах и ясенях; женский - в липе и ели. У Балтийских народов чрезвычайно интимные отношения с этими деревьями. Дуб и липа - основные деревья в фольклоре. При рождении каждому назначается свое конкретное дерево, и оно растет, наполняясь теми же самыми жизненными силами, что и его человеческий двойник. Если дерево срублено, человек умирает. Деревьев, растущих на старых кладбищах Литвы, никогда не касалась рука с топором, поскольку есть пословица, гласящая, что срубить дерево на кладбище означает сделать зло покойному. Так же недопустимо косить там траву: “Из травы кладбища течет наша кровь”, наставляет старая пословица. После растений дух, чаще всего, переходил в птиц - женский в кукушку или утку, мужской - в сокола, голубя, ворона, или петуха. Некоторые перевоплощались также в волков, медведей, собак, лошадей и кошек. На протестантских кладбищах середины девятнадцатого столетия в прусской Литве (область Клайпеды) были найдены деревянные надгробные плиты, напоминающие по форме жаб или рептилий, скомбинированных с мотивами цветов и птиц, а другие надгробные памятники увенчивали головы лошадей.
Земля - Великая Мать. Вся жизнь исходит из нее: люди, растения, животные. В латышском языке ее называют Zemes māte (Земес мате), “мать - земля”, в литовском - Žemyna (Жемина, Жямина), от žemė, "земли". Ее антропоморфные изображения нечетки; она - Земля, скрывающая тайну вечной жизни. Ее называют такими живописными именами как “цветущая”, “поднимающая семена”. Ее функции распределены среди отдельных мелких божеств лесов, полей, камней, вод и животных, которые в латвийском фольклоре получили названия “мать лесов”, “мать полей”, “мать ключей”, “мать домашних животных”, и т.д. Кардинал Оливер Схоластик, епископ Падеборна, в его описании Святой Земли, написанном приблизительно в 1220, упоминает балтийских язычников следующим образом: “Они почитают лесных нимф, лесных богинь, горных духов, духов низин, вод, полей и лесных духов. Они ждут божественной помощи от девственных лесов, в которых они поклоняются родникам и деревьям, насыпям и холмам, крутым камням и горным склонам - каждый из которых, по-видимому, наделяется населением силой и властью”.
Человек рождается из земли; младенцы появляются от ключей, водоемов, болот, деревьев или пригорков. Уже в восемнадцатом веке литовцы предлагали дары Жемине после рождения ребенка. Землю нужно было поцеловать утром и вечером. Подношения силе земли - пиво, хлеб, зерна, травы, или сноп ржи - предавались земле, выкладывались перед камнями, привязывались к деревьям или бросались в море, реки, озера и родники. Согласно источникам семнадцатого века, не было ни одного праздника в деревнях, во время которого не уважили бы земное божество, Жемину.
Во время октябрьских праздников, следующим после Жемины литовцы почитали божество усадьбы, Žemėpatis (Жемепатис) или Žemininkas (Жеминикас), который, как считалось, был братом Жемины. Божество усадьбы также проявляется в литовском языке как Dimstipatis - Димстипатис (от dimstis, "усадьба"). У латышей есть Mājas Kungs (Маяс кунгс), “хозяин усадьбы”. Отдельное божество было повелителем полей, литовский Laukpatis (Лаукпатис) (от laukas, "поля" и patis, "хозяин") или Lauksargis (Лауксаргас), “хранитель полей” (sargas, “хранитель”), кроме того, имелись божества или духи цветов, листвы, травы и лугов, полей ржи, конопли и льна. Дух зерна, скрытый в полях ржи или других зерновых, как полагали, был воплощен в последнем снопе, который будет сжат. Литовцы имели обыкновение придавать этому снопу ржи форму женщины; он до сих пор называется rugių boba (Ругю боба), “ржаная баба”. Она приносилась домой, почиталась на празднике урожая, а затем содержалась в доме до следующего урожая. Прусский дух зерна принимал форму петуха, называемого Kurke (Курке, известный как Curche из латинского текста договора между Тевтонским Орденом и Пруссами 1249 года). Петух чествовался во время праздника урожая, а в полях некоторая часть зерна оставлялась для зернового духа.
Деревья и цветы, рощи и леса, камни и пригорки, и воды служили обиталищем потусторонних живительных сил. Они, как думали, приносили благословение людям, излечивая болезни, охраняя их от неудач и даруя здоровье и изобилие. Все манифестации плодородия земли любовно опекались и защищались; письменные источники одиннадцатого - пятнадцатого веков неоднократно упоминают глубокое уважение к рощам, деревьям и родникам, и “непосвященным” (то есть христианам) запретили доступ к священным лесам или рощам (“sacrosanctos sylvas”). Никому не разрешалось рубить деревья в священных лесах, ловить рыбу в священными ручьях, или пахать в священных полях, которые упоминались в вариантах - Alka, Alkas или Elkas, и охранялись “табу”. Само название показывает, что эти заповедники девственной природы были неприкосновенными и охраняемыми местами: корни Alk-, Elk- связаны с готским alhs, древнеанглийским ealh, древнесаксонским alah, "защищенный", "неприкосновенный". Святыe Алки служили местом жертвоприношений богам и кремации покойных. Обычными жертвенными животными были боровы и свиньи, козлы, овцы, телята, петухи и куры, как свидетельствуют раскопки и исторические источники. В этих местах также, обезглавливанием и сожжением, балтийские язычники приносили в жертву богам своих врагов.
Так как святые места были исполнены покоя, многие священные холмы и леса в Восточной Пруссии и Литве носят имена, имеющие корень rom-, ram-, что означает "тихий"; один из них - священный холм Rambynas на северном берегу Немана близ Советска, упоминаемый в записях начиная с четырнадцатого столетия. Камень с плоской поверхностью прежде короновал этот холм, и приносимые жертвы помещались на него недавно поженившимися парами, ищущими изобилия в доме и хорошего урожая в полях. Воду, найденную на Рамбинасе, немедленно использовали для питья и мытья. Леса и города по имени Romuva, Romainiai и т.п. имеют историческую традицию находиться на древних священных местах. Источники четырнадцатого века упоминают священный город ("вилла") Romene в центральной Литве.
Дуб, липа, береза, клен, сосна и ель были главными среди сакральных деревьев. Особенно старые, могучие, раздвоенные деревья, как считалось, обладали сильными целебными свойствами. Они были неприкосновенными, никто не смел рубить их. Исторические источники с тринадцатого столетия упоминают “священные дубы,” посвященные богу Perkūnas (Перкунасу), или “священные деревья липы”, посвященные Laima (Лайме), богине судьбы, к которым приносили подношения. Такие деревья были окружены канавой или каменным кругом. Палка от ясеня, прут можжевельника, бузины, ивы, или полыни (artemisia), или любая зеленая ветвь расценивалась как эффективное оружие против злых духов.
У лесов были свои собственные богини и боги. Medeinė-Медейна (название происходит от medis, "дерева") была литовской лесной богиней, засвидетельствованной в источниках тринадцатого века. Источники семнадцатого и восемнадцатого столетия упоминают бога лесов мужского пола, Giraitis (Гирайтис). В латвийском фольклоре мы сталкиваемся с “лесной матерью” и “лесным отцом”, и была также “мать кустов”. Специфическим земным божеством, живущим под кустарниками бузины, был Puškaitis (Пушкайтис), который управлял добрыми маленьким подземными карликами по имени Barstukai-Барздуки (или Parstukai) и Kaukai-Кауки. Если Пушкайтису были принесены дары, маленькие человечки приносили много зерна и делали домашнюю работу. Во время специальных пиров для Барздуков столы, заполненные хлебом, мясом, сыром и маслом, оставляли в сараях, где маленькие человечки имели обыкновение появляться в полночь и есть. Взамен этого щедрого угощения крестьяне вознаграждались обильными урожаями зерна.
В песнях деревья и цветы не описываются реалистично, но подчеркиваются их основные части, соцветья и кроны, их живучесть и плодородие. “Зеленая липа росла, с девятью веточками и великолепной верхушкой”. Дерево обычно в три, семь, или девять "ярусов" высотой. Это - символ жизни, который сохраняется в народном творчестве с соответствующим числом парных тел или голов самцов - коней, быков, оленей, козлов, лебедей - или окруженный солнцами, лунами и звездами; или на нем восседает птица. У деревьев в народных песнях золотые или серебряные цветы, а птица на дереве - кукушка, предсказатель человеческой судьбы.
Специфическим мировым древом Балтийских народов был деревянный, с настеленной крышей, кол, возглавляемый символами божества неба - солнцами, лунами, звездами - и охраняемый жеребцами и змеями. Вплоть до двадцатого века, колья с настеленной крышей, так же как кресты с солнечным символом вокруг поперечины, можно было встретить в Литве перед фермами, в полях, около священных ручьев или в лесах. Они устанавливались по случаю чьего-то брака или болезни, во время эпидемий, или с целью обеспечения хорошего урожая зерновых. Хотя ни одному из этих короткоживущих памятников не более двухсот лет, их присутствие в дохристианские времена засвидетельствовано в исторических документах, описывающими их как реликвии старой веры.
Христианские епископы инструктировали духовенство разрушать колья и кресты, перед которыми крестьяне делали подношения и выполняли другие языческие обряды. Литовским кольям с настеленной крышей и крестам удалось избежать разрушения, потому что люди привязали некоторые из христианских символов к ним, и постепенно они перешли под защиту Католической церкви. Они - однако, памятники, происходящие из дохристианской веры, так же как великолепные образцы литовского народного искусства, их символические и декоративные элементы, проявляющие прямые связи с искусством Железного века.
Земля - Великая Мать. Вся жизнь исходит из нее: люди, растения, животные. В латышском языке ее называют Zemes māte (Земес мате), “мать - земля”, в литовском - Žemyna (Жемина, Жямина), от žemė, "земли". Ее антропоморфные изображения нечетки; она - Земля, скрывающая тайну вечной жизни. Ее называют такими живописными именами как “цветущая”, “поднимающая семена”. Ее функции распределены среди отдельных мелких божеств лесов, полей, камней, вод и животных, которые в латвийском фольклоре получили названия “мать лесов”, “мать полей”, “мать ключей”, “мать домашних животных”, и т.д. Кардинал Оливер Схоластик, епископ Падеборна, в его описании Святой Земли, написанном приблизительно в 1220, упоминает балтийских язычников следующим образом: “Они почитают лесных нимф, лесных богинь, горных духов, духов низин, вод, полей и лесных духов. Они ждут божественной помощи от девственных лесов, в которых они поклоняются родникам и деревьям, насыпям и холмам, крутым камням и горным склонам - каждый из которых, по-видимому, наделяется населением силой и властью”.
Человек рождается из земли; младенцы появляются от ключей, водоемов, болот, деревьев или пригорков. Уже в восемнадцатом веке литовцы предлагали дары Жемине после рождения ребенка. Землю нужно было поцеловать утром и вечером. Подношения силе земли - пиво, хлеб, зерна, травы, или сноп ржи - предавались земле, выкладывались перед камнями, привязывались к деревьям или бросались в море, реки, озера и родники. Согласно источникам семнадцатого века, не было ни одного праздника в деревнях, во время которого не уважили бы земное божество, Жемину.
Во время октябрьских праздников, следующим после Жемины литовцы почитали божество усадьбы, Žemėpatis (Жемепатис) или Žemininkas (Жеминикас), который, как считалось, был братом Жемины. Божество усадьбы также проявляется в литовском языке как Dimstipatis - Димстипатис (от dimstis, "усадьба"). У латышей есть Mājas Kungs (Маяс кунгс), “хозяин усадьбы”. Отдельное божество было повелителем полей, литовский Laukpatis (Лаукпатис) (от laukas, "поля" и patis, "хозяин") или Lauksargis (Лауксаргас), “хранитель полей” (sargas, “хранитель”), кроме того, имелись божества или духи цветов, листвы, травы и лугов, полей ржи, конопли и льна. Дух зерна, скрытый в полях ржи или других зерновых, как полагали, был воплощен в последнем снопе, который будет сжат. Литовцы имели обыкновение придавать этому снопу ржи форму женщины; он до сих пор называется rugių boba (Ругю боба), “ржаная баба”. Она приносилась домой, почиталась на празднике урожая, а затем содержалась в доме до следующего урожая. Прусский дух зерна принимал форму петуха, называемого Kurke (Курке, известный как Curche из латинского текста договора между Тевтонским Орденом и Пруссами 1249 года). Петух чествовался во время праздника урожая, а в полях некоторая часть зерна оставлялась для зернового духа.
Деревья и цветы, рощи и леса, камни и пригорки, и воды служили обиталищем потусторонних живительных сил. Они, как думали, приносили благословение людям, излечивая болезни, охраняя их от неудач и даруя здоровье и изобилие. Все манифестации плодородия земли любовно опекались и защищались; письменные источники одиннадцатого - пятнадцатого веков неоднократно упоминают глубокое уважение к рощам, деревьям и родникам, и “непосвященным” (то есть христианам) запретили доступ к священным лесам или рощам (“sacrosanctos sylvas”). Никому не разрешалось рубить деревья в священных лесах, ловить рыбу в священными ручьях, или пахать в священных полях, которые упоминались в вариантах - Alka, Alkas или Elkas, и охранялись “табу”. Само название показывает, что эти заповедники девственной природы были неприкосновенными и охраняемыми местами: корни Alk-, Elk- связаны с готским alhs, древнеанглийским ealh, древнесаксонским alah, "защищенный", "неприкосновенный". Святыe Алки служили местом жертвоприношений богам и кремации покойных. Обычными жертвенными животными были боровы и свиньи, козлы, овцы, телята, петухи и куры, как свидетельствуют раскопки и исторические источники. В этих местах также, обезглавливанием и сожжением, балтийские язычники приносили в жертву богам своих врагов.
Так как святые места были исполнены покоя, многие священные холмы и леса в Восточной Пруссии и Литве носят имена, имеющие корень rom-, ram-, что означает "тихий"; один из них - священный холм Rambynas на северном берегу Немана близ Советска, упоминаемый в записях начиная с четырнадцатого столетия. Камень с плоской поверхностью прежде короновал этот холм, и приносимые жертвы помещались на него недавно поженившимися парами, ищущими изобилия в доме и хорошего урожая в полях. Воду, найденную на Рамбинасе, немедленно использовали для питья и мытья. Леса и города по имени Romuva, Romainiai и т.п. имеют историческую традицию находиться на древних священных местах. Источники четырнадцатого века упоминают священный город ("вилла") Romene в центральной Литве.
Дуб, липа, береза, клен, сосна и ель были главными среди сакральных деревьев. Особенно старые, могучие, раздвоенные деревья, как считалось, обладали сильными целебными свойствами. Они были неприкосновенными, никто не смел рубить их. Исторические источники с тринадцатого столетия упоминают “священные дубы,” посвященные богу Perkūnas (Перкунасу), или “священные деревья липы”, посвященные Laima (Лайме), богине судьбы, к которым приносили подношения. Такие деревья были окружены канавой или каменным кругом. Палка от ясеня, прут можжевельника, бузины, ивы, или полыни (artemisia), или любая зеленая ветвь расценивалась как эффективное оружие против злых духов.
У лесов были свои собственные богини и боги. Medeinė-Медейна (название происходит от medis, "дерева") была литовской лесной богиней, засвидетельствованной в источниках тринадцатого века. Источники семнадцатого и восемнадцатого столетия упоминают бога лесов мужского пола, Giraitis (Гирайтис). В латвийском фольклоре мы сталкиваемся с “лесной матерью” и “лесным отцом”, и была также “мать кустов”. Специфическим земным божеством, живущим под кустарниками бузины, был Puškaitis (Пушкайтис), который управлял добрыми маленьким подземными карликами по имени Barstukai-Барздуки (или Parstukai) и Kaukai-Кауки. Если Пушкайтису были принесены дары, маленькие человечки приносили много зерна и делали домашнюю работу. Во время специальных пиров для Барздуков столы, заполненные хлебом, мясом, сыром и маслом, оставляли в сараях, где маленькие человечки имели обыкновение появляться в полночь и есть. Взамен этого щедрого угощения крестьяне вознаграждались обильными урожаями зерна.
В песнях деревья и цветы не описываются реалистично, но подчеркиваются их основные части, соцветья и кроны, их живучесть и плодородие. “Зеленая липа росла, с девятью веточками и великолепной верхушкой”. Дерево обычно в три, семь, или девять "ярусов" высотой. Это - символ жизни, который сохраняется в народном творчестве с соответствующим числом парных тел или голов самцов - коней, быков, оленей, козлов, лебедей - или окруженный солнцами, лунами и звездами; или на нем восседает птица. У деревьев в народных песнях золотые или серебряные цветы, а птица на дереве - кукушка, предсказатель человеческой судьбы.
Специфическим мировым древом Балтийских народов был деревянный, с настеленной крышей, кол, возглавляемый символами божества неба - солнцами, лунами, звездами - и охраняемый жеребцами и змеями. Вплоть до двадцатого века, колья с настеленной крышей, так же как кресты с солнечным символом вокруг поперечины, можно было встретить в Литве перед фермами, в полях, около священных ручьев или в лесах. Они устанавливались по случаю чьего-то брака или болезни, во время эпидемий, или с целью обеспечения хорошего урожая зерновых. Хотя ни одному из этих короткоживущих памятников не более двухсот лет, их присутствие в дохристианские времена засвидетельствовано в исторических документах, описывающими их как реликвии старой веры.
Христианские епископы инструктировали духовенство разрушать колья и кресты, перед которыми крестьяне делали подношения и выполняли другие языческие обряды. Литовским кольям с настеленной крышей и крестам удалось избежать разрушения, потому что люди привязали некоторые из христианских символов к ним, и постепенно они перешли под защиту Католической церкви. Они - однако, памятники, происходящие из дохристианской веры, так же как великолепные образцы литовского народного искусства, их символические и декоративные элементы, проявляющие прямые связи с искусством Железного века.
no subject
no subject
no subject
no subject
Это ж не Донцова, первоначальный тираж вряд ли допечатывали.
Эх, не умеють у нас книжки называть. Надо было так - Белокурые Арии, хранители древних богов.
no subject
И на обложку полуголую блондинку в рогатом шлеме и с кописом. Чтобы полный катарсис))
no subject
А чего стыдного-то... на земле тыщапитсот народов, о существовании которых и о верованиях мы не подозреваем.
Русский перевод называется "Балты: Люди янтарного моря". Автор - Мария Гимбутас. Она точно есть на Гумере.
no subject
Спасибо! Уже на либрусеке нашел и на винт скинул. Надо просвещаться из адекватных источников, а не собирая по сайтам(
no subject
Интересно, куда же девалось мясо, сыр, хлеб и масло, которые оставляли в сарае для маленьких человечков, неужто они и правда съедали/забирали еду (шучу) ;) Шутка шуткой, но ведь правда, если яства исчезали кто-то же их забирал, куда-то же они исчезали... в то, что их уносил сам Пушкайтису или гномики отчего-то слабо вериться)
no subject
Куда исчезали яства - это хорошо бы аутентичного литовца преклонных годов допросить. Подозреваю, что соседи лопали еду друг у друга. А потом делали вид, что все съели барздуки (те самые маленькие человечки). ))))
no subject
Эх, нет у меня такого литовца на примете. Попробовала себя поставить на место литовской хозяйки средневековья: я бы сама (если хоз-во большое - назначила человека) через определенное время тихонько зашла в сарай, собрала еду, предусмотрительно оставив следы пира -крошки и пр., и продолжала бы честно верить, что все забрали божества/гномики:)
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Думаю,что еще и мыши должны были водится а большом количестве,кошек то не было.А для ловли мышей держали ужа,в специальном горшочке.
no subject
no subject
no subject