Осенью 1835 года граф Дмитрий Шереметьев, находясь в своем имении под Воронежем, серьезно заболел. То был богатейший человек в России, владевший 210 тысячами крепостных и 600 тысячами гектаров земли.136 Он не был женат, и в случае кончины состояние поделили бы между собой родственники. Поскольку жена Уварова приходилась Шереметьеву двоюродной сестрой, ей также причиталась бы определенная доля наследства. По Петербургу пошли слухи о том, будто Уваров собирает информацию об имуществе умирающего родственника и даже, якобы, уже приказал опечатать петербургский дом Шереметьева. Именно эти сплетни и предоставили Пушкину повод высмеять Уварова. Вскоре, однако, Шереметьев выздоровел, а надежды Уварова – если таковые вообще были, – не оправдались. Кроме того, Пушкину были известны и другие сплетни, касающиеся министра; рассказывали, в частности, о том, что неся в начале 1820-х годов службу в Министерстве финансов, Уваров унижал себя тем, что исполнял для тогдашнего министра Егора Канкрина кое-какие домашние обязанности. Так, в апреле 1824 года Иван Тургенев писал князю Вяземскому, что его друг Уваров «всех кормилец у Канкриной знает и детям дает кашку».137 Наконец, до Пушкина доходили слухи, что Уваров присвоил себе государственные леса, находившиеся по соседству с его имением.

Все эти разговоры были собраны воедино в сатирическом стихотворении. Сначала Пушкин пытался опубликовать его в Петербурге, но ни один издатель не согласился пойти на это, поскольку главный герой произведения был слишком узнаваем. В Москве же цензор, введенный в заблуждение названием стихотворения, пропустил его, после чего в конце декабря 1835 года оно появилось в «Московском наблюдателе»